Ремонт в «Арт и Шоке» завершён.

Несколько спектаклей в «Арт и Шоке» мне пришлось смотреть перед самым вылетом, а потом в самолётах уже переваривать. «Онегина», «Корову». В 2014 году посмотрел перед отъездом в Польшу «Прямопотолеби» и год переваривал. Уносит меня от театра «Арт и Шок», уносит.

Вот мы сидим в 2014 году с актрисой и директором театра Настей Тарасовой в кафе на Арбате, беседуем. Ей звонят. Она долго что-то объясняет по поводу отключения воды во всем доме, или невозможности её отключения в связи с ремонтом в театре. Кладёт трубку. Молчит. Плачет.

Проект «ремонт в Арт и Шоке» есть в соц.сетях. Он даже работает. Точно работает. По приезду в 2015 году я оказываюсь в другом фойе. Оказываюсь на пресс-конференции с актерами и режиссером Теарта Док. Настя грамотно ведёт. Умеет. Ремонт, похоже, окончен.

Когда я спрашиваю своих знакомых — знаете ли вы «Арт и Шок»? Чаще всего говорят — а это такие синие люди на улице, или красные люди на улице, или в кафе. До сих пор так говорят. Почему люди? Они ведь актеры. Почему на улице? Есть ведь театр. Но это уже такой Калмыков, и пусть остаётся. Я не спорю. Хотя знаю, что практически всё изменилось. Что нет уже и не будет, видимо, старого репертуара, что зато есть совершенно другой репертуар. 

Я сижу на «Аккомпаниаторше» и сморю как будто мультфильм на сцене. Забытый монохромный мультфильм запрещённого режиссера, сильно курившего, в доме у которого бывали Булгаков и Зощенко. Выхожу со спектакля так же, как выхожу с сеанса «Молодости» Соррентино. Те же чувства. Стыд и дискомфорт при возвращении в примитивизм афиш блокбастеров и алюкобонда рекламы. Харчков из передних дверей Лексуса.

Спрашиваю у Насти по поводу раздвоения личности. «Приезжает Лера (Валерия Килибекова) из Италии, мы продумываем разные варианты, она сильно помогает». «Хочется заниматься творчеством, хочется быть только в это погружённой». «Я же актриса». Дорогая Настя, ты создаёшь замечательные образы. Сильные. Ты актриса.

Я вспоминаю нашу кошку, которая любила присутствовать за обеденным столом. Ничего не говорила, а только смотрела на каждого высказывающегося внимательно. Чинно так, передние лапы на столе. Никогда ничего не схватит. Если подойти сзади, то видно, что задние лапы её на вытяжку, балансируют, ищут опору на полу. Ей там высоко и сложно.

Куда бы ни уехал, а возвращаешься — «Арт и Шок» всегда есть. Кажется алматинской константой. Но я знаю, сколько изменилось в театре, и сейчас меняется. И будет и должно меняться. Труда мы не видим. У каждого своя кухня, и на некоторых замечательно готовят!

Спасибо большое, любимый театр, удачи Вам и низкий поклон за то, что с нами.